Под абажуром | страница 5

про мой любимый фарфор...

Самый известный узор ленинградского фарфора - Кобальтовая сетка. Он появился вскоре после снятия блокады в 1944 году. Это был не просто геометрический орнамент. Художница Анна Яцкевич, автор знаменитого синего логотипа ЛФЗ, расписала сеточкой сервиз скульптора Серафимы Яковлевой в память о заклеенных крест-накрест окнах домов и перекрестном свете прожекторов, освещавших небо блокадного Ленинграда. В 1958 году в Брюсселе прошла Всемирная выставка, где Ломоносовский фарфоровый завод (ЛФЗ) представил самые лучшие свои творения. Сервиз с «Кобальтовой сеткой» для выставки специально не готовился, с момента его создания прошло уже 14 лет, и он просто входил в ассортимент завода. Но неожиданно именно он получил золотую медаль. К сожалению, Анна Яцкевич не дожила до триумфа своего узора. Она, как и многие блокадники, умерла вскоре после войны, так и не узнав, что ее рисунок стал символом русского фарфора…

 

Однажды, Чарли Чаплин сказал, что Эдит Пиаф в своем творчестве, т.е. в песне, делала то же, что и он в кинематографе. И это правда. Во время войны Эдит Пиаф, выступала в лагерях для французских военнопленных. В одном лагере военнопленные всегда были рады увидеть свою соотечественницу, тем более знаменитую певицу. Эдит Пиаф внезапно выразила желание сфотографироваться с ними. Немецкие власти не смогли отказать знаменитой певице. Эдит сфотографировалась среди ста двадцати пленных и попросила карточку на память. В Париже фотография была отдана в подпольную мастерскую, где тщательнейшим образом проделали следующие работы: лицо каждого пленного пересняли на отдельную карточку, увеличили и приклеили к фальшивому удостоверению личности. Проходит некоторое время, и она обращается к немецким властям с просьбой разрешить ей снова побывать в этом лагере. Она получает разрешение. И вместе со своей секретаршей, в чемодане с двойным дном прячет сто двадцать удостоверений личности, а затем тайком провозит их в лагерь. Что произошло дальше? Каждому из ста двадцати пленных, под видом раздачи автографов, она раздавала фальшивые документы. Пленным оставалось только поставить подпись и бежать при первом удобном случае. Кого-то она увезла из лагеря под видом музыкантов из оркестра, с их фальшивыми удостоверениями… Их было сто двадцать, и все они благодаря Эдит Пиаф получили долгожданную свободу. Уже потом, много лет спустя они приходили иногда во время концертов, чтобы обнять ее, чтобы поплакать вместе… (из воспоминаний кинорежиссера Марселя Блистена)

 

Так, попалось

А помнится на выставки Глазунова часпми стояли..
Мистерия века

 

Не люблю творчество Глазунова. И эта картина не нравится. Но.
Смотрю на эту вакханалию персонажей и так интересно становится. Задумываешься через призму ощущений. Ведь когда взгляд останавливается на каком -нибудь из них, сразу начинает тянуться хвост ассоциаций, воспоминаний. А уж когда связываешь всех их между собой как обитателей 20го века, то еще более любопытные чувства и мысли возникают. И получается, что это и есть мощнейшая демонстрация действия искусства на человека.
Вот такой когнитивный диссонанс между нравится и не нравится

 

вот вот.
именно что вакханалия и ассоциации.


я б хотела посмотреть картину.

 

А сейчас на выставки Серова, Айвазовского. Настоящее искусство нельзя подменить коллажами и банками с томатным супом. Это профанация, как и картины Глазунова.

Он что зациклился на коллажах? Во дает, прямо как печатный станок

 

Айвазовский это да.
мастер продаж.
по сути - печатный станок по произвводству картин с морем. С отличнымуовнем родаж.
писал да -качественно

 

Так их еще и много?! А ведь и правда зациклился Не видела их, эти мне совсем не нравятся. Убожество какое -то.
Один раз вакханалию еще можно пережить и даже поискать скрытый там *где-то очень глубоко* смысл, но плодить её почкованием..Фи.

 

Главное это душа художника, у Айвозовского она была, а иначе он бы не стал классиком. Авангард пришел и ушел, а на его место встал соцреализм. Почему? Заколебали "новыми формами"

 

Эти картины напоминают нечто среднее между лубком и плакатом. Вот смысла в них действительно немного, какой-то винегрет.

Глазунов еще и конъюнктурщик, писал всех от Ленина до Кастро, от Столыпина до Пушкина.

 

В каждой эпохе свой "авангард". Время покажет. Лишнее отгорит (с)

 

айвазян коюктурщик почище глазунова был.

 

Пентешин Иван Мильевич (1927-1998) «В парке. Ветераны войны» 1980-е

что то тронуло..